Минск не выходит за рамки неформальной конвенции с Кремлем в двусторонних отношениях и внешней политике

Раздражающая Кремль пассивная внешнеполитическая поддержка со стороны официального Минска стала закономерным следствием устоявшейся практики выборочного применения формальных договоров и соглашений на постсоветском пространстве. Действующая модель межгосударственных отношений, основанная на неформальных конвенциях и личных договоренностях между главами государств, позволяет каждой из сторон исполнять только выгодные для себя положения, игнорируя интересы других контрагентов. В случае возникновения напряженности в отношениях руководители постсоветских стран используют межгосударственные соглашения для обоснования блокирования неприемлемых для себя решений либо отказа от принятых ранее союзнических обязательств.

Вместе с нарастанием напряженности в российско-турецких отношениях после инцидента со сбитым турецкими ВВС российским бомбардировщиком СУ-24 на турецко-сирийской границе вновь возросло медийное давление на официальный Минск со стороны российских комментаторов и аналитиков. В российских СМИ ссылаются на обязанность своего ближайшего союзника по ОДКБ проявить солидарность, но не только в плане осуждения действий Анкары, а и участия Беларуси в военной миссии в Сирии.

При этом высказываются мнения, что игнорирование «союзнических обязательств» и отказ от принятия однозначно прокремлевской позиции на внешнеполитической арене становятся осознанной практикой белорусских властей. Напомним, многие российские СМИ неоднократно критиковали белорусскую позицию во время эскалации российско-грузинского (2008 г.) и российско-украинского противостояния (2014 г.), когда официальный Минск пытался найти сбалансированный подход и примирить конфликтующие стороны.

На официальном уровне российская сторона проявляет большую публичную сдержанность, ограничиваясь пока информированием союзников о развитии внешнеполитической ситуации. Так, глава МИД РФ С. Лавров изложил позицию Москвы по ситуации в Сирии и конфликте с Турцией на встрече с полномочными представителями и послами государств – членов ОДКБ в Москве.

Очевидно, что Кремль ожидает более акцентированной и внятной реакции, прежде всего, со стороны Беларуси, как партнера по ОДКБ и Союзному государству. Как заявил в комментарии агентству Sputnik советник посольства России в Беларуси С. Безбережьев, Москва вправе рассчитывать на «искреннюю дружескую поддержку в столь сложной борьбе с международным терроризмом и его пособниками».

Однако, исходя из принятой на постсоветском пространстве неформальной конвенции по поводу межгосударственных отношений, официальный Минск уже выполнил свои союзнические обязательства перед Кремлем. Так, белорусское руководство солидаризировалось с позицией Кремля по сирийскому конфликту, заявив о поддержке и признании правительства президента Башара Асада в качестве законной власти в Сирии. Тем более, российское руководство приняло решение о развертывании военной операции в Сирии на стороне правительственных войск без всесторонних консультаций и учета позиций своих партнеров по ОДКБ, ограничившись лишь их уведомлением о своем решении.

Кроме того, внешнеполитические подходы официального Минска, как и других постсоветских государств, и Кремля к разрешению напряженности в международных отношениях явно расходятся. Минск всегда подчеркивает заинтересованность в мирном урегулировании конфликтных ситуаций путем переговоров и пытается реализовать свой потенциал в роли «миротворца». Кремль все чаще в последние годы полагается на агрессивный стиль поведения во внешней политике, а мягкую силу зачастую использует в качестве подготовки к более жестким действиям в случае расхождения интересов с бывшими партнерами.

При этом военные, экономические и внешнеполитические действия Кремля зачастую реализуются фактически без оглядки на «младших партнеров» по евразийской интеграции. Хотя имеются формальные соглашения, предусматривающие, как минимум, координацию таких действий. Так, Москва уже неоднократно вводила продовольственное эмбарго в отношении стран-членов ЕС, Украины и Турции без учета интересов союзников по евразийской интеграции. Россия также развернула военные операции в Грузии (в 2008 г.), Украине (во время аннексии Крыма в 2014 г.) и Сирии (2015 г.) без учета мнений своих партнеров по военно-политическому блоку ОДКБ.

Необязательность исполнения положений формальных договоров в рамках различных интеграционных объединений на постсоветском пространстве приводит и к многочисленным торговым конфликтам между Россией и ее партнерами. Кроме того, преобладающая практика неформальных договоренностей и политической обусловленности нередко становится причиной серьезных упущений при разработке и реализации межгосударственных актов. К примеру, между Беларусью и Россией вновь могут возникнуть разногласия в связи с введением с нового года техрегламента Таможенного союза «О безопасности колесных транспортных средств». Белорусская сторона заявляет о наличии в Техрегламенте дискриминационных норм в отношении белорусских предприятий и очевидных преимуществ для российского бизнеса.

Таким образом, раздражающая Кремль пассивная внешнеполитическая поддержка со стороны официального Минска стала закономерным следствием устоявшейся практики выборочного применения формальных договоров (и договоренностей) на постсоветском пространстве. Когда основой взаимоотношений являются неформальные договоренности между высшим руководством, нарушения одной из сторон – официальным Минском или Кремлем – неформальных соглашений сопровождается отказом от ранее принятых обязательств с использованием в качестве мотивации противоречивых положений интеграционных документов.