Лукашенко предложил реформу политической системы, на которую «пока нельзя идти»

Лукашенко совершенно не заинтересован даже в минимальных изменениях действующей политической системы, хотя и вынужден в последнее время прибегать к риторике на тему «некой модернизации». Такая риторика используется для управления амбициями части номенклатуры, а также как составная часть пиар-кампании в отношениях с Западом.

11 октября Лукашенко, выступая на последнем заседании белорусского парламента 4-го созыва, упомянул о «модернизации» политической системы. «Я очень бы хотел надеяться, и я сторонник этого, чтобы уже нынешний парламент пятого созыва приступил к некой модернизации нашей политической системы», – заявил президент.

Иных внятных подробностей этой «некой модернизации» Лукашенко не привел. Без ответа остался и закономерный вопрос, как вообще белорусский парламент – орган, по сути, декоративный, способен «приступить» к столь важному и масштабному делу.

Вероятно, вся «модернизационная» интрига состоит в придании дополнительного политического веса лояльным по отношению к государству партиям. Когда этот «вес» достигнет какой-то критической отметки, может быть сделан следующий шаг – изменение избирательной системы с мажоритарной на пропорциональную (или, скорее, смешанную). У такой «реформы» достаточно лоббистов в определенных номенклатурных кругах, группирующихся вокруг общественного объединения «Белая Русь». Однако попытки уговорить президента дать «добро» на создание парламентской «партии власти» пока ни к чему не привели.

Вот и на этот раз Лукашенко четко обозначил свою позицию: «Мы никогда не отрицали перехода к подобной системе в стране. Но одновременно надо понимать – выборы по партийным спискам не могут быть эффективными, если нет авторитетных партий, и я бы сказал, если нет партий, которые в умах народа ассоциируются с конкретными делами, программами и платформами». Глава государства дал понять, что партстроителям придется потерпеть еще – пока не наберутся «авторитета»: «Надо время, надо дать возможность партиям сформироваться, чтобы они в головах людей отразились не только как какая-то организационная структура и название с каким-то лидером, а ассоциировались с программой и конкретными действиями. Вот тогда мы можем вообще парламент формировать по партийным спискам. Но пока нельзя на это идти, по крайней мере, я противник этого».

На самом деле Лукашенко совершенно не заинтересован разводить даже в минимальной пропорции безликую депутатскую массу, механически штампующую спущенные сверху законопроекты, пусть и лояльными депутатами-политиками (партийные кандидаты – политики по определению). Опасность не в том, что они вдруг примутся публично поднимать какие-то «острые» вопросы, опасность в появлении каких бы то ни было политических конкурентов, влияние которых через участие в парламентской работе может возрасти. Эти опасения президента небеспочвенны. Учитывая нынешнею экономическую ситуацию и перспективы ее дальнейшего ухудшения, легко спрогнозировать, что к выборам 2015 года Лукашенко подойдет не на «пике» своей популярности. И тогда вариант альтернативы из номенклатурных рядов (гласно или негласно поддержанный Москвой) может замаячить со всей определенностью.

Кроме того, президент не готов в обозримом будущем изменить роль парламента в сложившейся «вертикальной» системе принятия законов. Фракционный парламент мог бы стать «помехой» для Правительства и Администрации президента, которые сегодня являются инициаторами (и разработчиками) всех важнейших законопроектов, отобрав эту функцию у законодательного органа.

Наконец, фракционный парламент для действующей власти связан с крайне неприятными воспоминаниями о «нестабильных 90-х», когда Лукашенко подвергался реальной угрозе импичмента, и в конце концов организовал роспуск Верховного Совета.

Тем не менее, президент не может просто игнорировать интересы влиятельной «Белой Руси» (эта организация насчитывает 131 364 члена, причем в новом составе парламента 63 депутата из 109 являются членами «БР»). Не желая идти на серьезные уступки (изменение избирательной системы), Лукашенко стремится понизить уровень притязаний «БР».

11 октября он завил: «Мне часто говорят, что у нас «Белая Русь» уже готова стать партией. Готова – пусть становится, я не против. Но я бы не советовал им торопиться. Они могут действительно стать центристской силой, типа социалистической партии во Франции».

По сути, Лукашенко предлагает создать видимость конкуренции партий в Беларуси без реформы политической системы. Так, 8 октября в ходе встречи со вторым секретарем Коммунистической партии РБ И. Карпенко президент заверил, что готов поддерживать все «патриотические» силы.

В случае успеха акции, спарринг «Белой Руси» с коммунистами позволит занять политизированную номенклатуру как минимум до следующих президентских выборов и временно оградит президента от просителей из «БР».

Предложенная поддержка партий государством, скорее всего, будет означать не создание дополнительных условий, а ликвидацию заблаговременно созданных барьеров. Например, пониженные ставки при аренде офисов, «зеленый свет» при организации публичных мероприятий, информационная поддержка в государственных СМИ и т.д.

Кроме этого, при должной организации процесса, такие косметические меры можно будет представить на Западе как шаг на пути к подлинному политическому плюрализму и конкурентной демократии. Для оппозиционных партий это ничего не изменит, однако вероятное повышение политической активности в стране в случае осуществления этого плана властей объективно повысит интерес избирателей к политике, и оппозиция теоретически может этим воспользоваться.