Экономические последствия новых санкций ЕС окажутся для Беларуси существенными

Несмотря на первое впечатление о минимальности ущерба, новые санкции, введенные Европой, представляются и достаточными, и существенными. Понимающие это белорусские элиты желали бы замять конфликт, однако пока ситуация остается в подвешенном состоянии, поскольку фактор «одного человека» в отечественной политике крайне велик.

Европейский союз 23 марта ввел новые санкции для ряда белорусских физических лиц и компаний. К бизнесмену Владимиру Пефтиеву, который в «черном списке» фигурирует еще с прошлого года, присоединились владелец группы компаний «Трайпл» Юрий Чиж и генеральный представитель группы компаний «Юнивест» в СНГ и спонсор Президентского спортивного клуба Анатолий Тернавский. Кроме того, в список попали их 27 компаний. Причем критерии отбора были таковы, что ограничения коснулись не всех контролируемых придворными олигархами структур. Например, в списке оказалась часть компаний, работающих исключительно на внутреннем рынке Беларуси, и не попала другая часть, имеющая тесные связи с некоторыми европейскими партнерами (из Латвии и Словении).

Наибольший интерес представляет включение в «черный список» компаний, имеющих отношение к нефтяному бизнесу, поскольку экспорт нефтепродуктов в ЕС через балтийские порты крайне выгоден в т.ч. и для бюджета. Так, санкции грозят одному из крупнейших нефтетрейдеров на белорусском рынке «Юнис Оил» (Тернавский) и занимающемуся переработкой нефти на давальческих условиях, а также экспортом и импортом нефтепродуктов, в том числе в страны ЕС, СООО «НефтеХимТрейдинг» (Чиж).

Европейский рынок – один из основных рынков сбыта белорусских нефтепродуктов, и поставки растут, что и показал январь текущего года. По данным таможенной статистики, экспорт нефтепродуктов, например, в Латвию, вырос по сравнению с январем прошлого года в денежном выражении на 105 млн. долларов, в Литву – почти на 25 млн. долларов, в Польшу – на 17 млн. долларов. Покупатели в ЕС также заинтересованы в белорусских нефтепродуктах. Литва и Латвия уже выразили свою обеспокоенность возможной потерей белорусских поставок.

Однако пока речь не идет о запрете всего экспорта нефтепродуктов из Беларуси. А именно в этом случае санкции действительно были бы крайне болезненными. Негативные же последствия ограничений в отношении отдельных бизнесменов и их компаний кажутся минимальными.

В настоящее время не представляется возможным математически оценить экономический ущерб от введенных санкций, но то, что этот ущерб имеется не вызывает сомнений. Белорусская сторона пока воздержалась от введения ответных санкций по наиболее конфликтогенному сценарию. Это говорит о том, что эксперты Лукашенко оказались способны к стратегическому мышлению и анализу не только сиюминутных потерь.

В настоящее время не представляется возможным математически оценить экономический ущерб от введенных санкций, но то, что этот ущерб имеется не вызывает сомнений. Белорусская сторона пока воздержалась от введения ответных санкций по наиболее конфликтогенному сценарию. Это говорит о том, что эксперты Лукашенко оказались способны к стратегическому мышлению и анализу не только сиюминутных потерь.

Конечно, часть убытков будет нивелирована новыми схемами поставок и новыми компаниями. Однако открытие новых схем – достаточно затратный бизнес. Кроме того, не стоит забывать об имиджевых (психологических) издержках. Таким образом, все издержки можно условно разделить на краткосрочные и долгосрочные, а также прямые и косвенные.

1) транзакционные издержки – поиск новых партнеров, открытие новых обходных схем, угроза или переход части нефтяного бизнеса под российский протекторат.

2) имиджевые издержки, раскол в элитах и необходимость делать выбор («я с Лукашенко или нет») – косвенный стимул для миграции самых высокопоставленных менеджеров и бизнесменов в Россию. Хотя экономически просчитать болезненность этой меры не представляется возможным, на наш взгляд, это достаточно чувствительная мера, поскольку, с одной стороны, делать такой выбор высокопоставленным бизнесменам и чиновникам не хочется. С другой стороны, Россия выступает в роли своеобразного «пылесоса» для белорусского рынка труда, и потеря высококлассных специалистов, топ-менеджеров и пр. снижает устойчивость, а, значит, адекватность белорусской модели.

3) увеличение зависимости от российского капитала и ее банковской системы – в новых условиях стране все сложнее будет привлекать кредитные и инвестиционные ресурсы. В то же время, эти ресурсы крайне важны – как для возврата и обслуживания старых долгов, так и модернизации экономики. Например, правительство рассматривает амбициозные программы модернизации нефтеперерабатывающих предприятий, электроэнергетики и пр., однако собственных средств для их финансирования в стране нет. Соответственно, велика потребность в инвестициях или недорогих кредитах. Но европейские банки и компании в новых условиях будут иметь еще меньше мотивации по работе в Беларуси, в то время как российская сторона нацелена не столько на кредитование предприятий, сколько на приобретение активов. Между тем, отдать все активы страны России Беларусь пока не готова (или Россия не готова заплатить предлагаемую Лукашенко цену).

4) вероятность получения нового кредита МВФ еще более снижается. В условиях жесткой конфронтации и с Европой, и с США, вероятность положительного исхода переговоров по новой программе кредита стенд бай сводится практически к нулю. А такой кредит Беларуси понадобится уже в 2013 г.

Таким образом, несмотря на первое впечатление о минимальности ущерба, введенные Европой санкции представляются и достаточными, и существенными. Белорусские элиты все европейские мессиджи поняли правильно. Отсюда – желание замять конфликт и выйти из европейско-белорусского пике. Однако, поскольку в отечественной политике фактор «одного человека» крайне велик, ситуация остается в подвешенном состоянии.