2022: Союзное государство ушло на войну

Российско-украинская война и изменение геополитического статуса Беларуси демонстрируют одну из наиболее кардинальных метаморфоз ситуации в Восточной Европе за последние три десятка лет. Преобразование Беларуси во внешнюю военно-стратегическую платформу России – один из явных аспектов сложившейся ситуации. Трансформация России в транзитную территорию Беларуси – еще одна экстерналия. Превращение Беларуси из транзитной территории в торговый тупик – обратная сторона второго эффекта. Возрастание критической зависимости Беларуси от России вполне очевидно, но вторая сторона этой тенденции даже забавна: огромная страна оказывается в зависимости от маленького, но единственного союзника. Исход игры окончательно не предрешен, и многое – если не все – будет зависеть от успехов украинской армии в зимней и весенней военных кампаниях 2023 года.

После краткосрочной «миротворческой» операции под эгидой ОДКБ в Казахстане в самом начале 2022 года лидеры Беларуси и России явно заигрались в войну, хотя к началу военных маневров «Союзная решимость», стартовавших 1 февраля, предопределенность вторжения не была очевидна. Уже были зафиксированы западными разведками приготовления российских войск по периметру украинской границы, уже прозвучали слова Лукашенко о том, что необходимо вернуть Украину в «лоно истинной веры», но значительная часть военных экспертов оценивала вероятность нападения России на Украину как невысокую. Война началась «неожиданно» – в том смысле, что почти все войны начинаются именно так – внезапно.

С самого начало специальной воeнной операции (СВО), идентифицированной Лукашенко как «превентивная», вся фабула беларуско-российских отношений была определена жестко и однозначно.

Читайте нас в Telegram – только самое важное

Во-первых, Беларусь была «избрана» выступать наиболее преданным и последовательным союзником России в ее попытках построения «русского мира». Страна была превращена в фактическую военную базу России (чему Лукашенко сопротивлялся много лет). С территории Беларуси были запущены ракеты по городам Украины, военно-стратегическая инфраструктура страны использовалась Москвой по собственному усмотрению, большей частью без согласований с Минском.

Во-вторых, в обмен на это, находящийся под прессом западных санкций беларуский режим получил возможность и в дальнейшем располагать экономической, политической и моральной поддержкой Кремля. Экономическая помощь в денежном выражении – по законам войны – была несколько сокращена. Для решения хозяйственных вопросов Лукашенко ездил в Россию более десяти раз и еще больше раз принимал у себя в Минске российских губернаторов и других высокопоставленных лиц – например, российского министра обороны Сергея Шойгу.

В-третьих, вопросы политической реформы, которая воспринималась экспертами как довольно важная (в т.ч. в аспекте беларуско-российских отношений), на фоне СВО закономерно отошли на второй план. О референдуме, проведенном 27 февраля в Беларуси, все внешние игроки, включая Россию, мгновенно забыли.

В-четвертых, со статусом Беларуси как территории Большого беспроблемного транзита покончено. Подавляющая часть беларуского экспорта – включая нефтепродукты и калийные удобрения – перенаправлена на восток. Бескрайние просторы России теперь замещают маленькую и удобную территорию Беларуси в качестве путей доставок к конечным потребителям. Большое количество встреч Лукашенко с генералами портовых городов (Приморского края, Мурманска, Ленинградской обл. и пр.) – показательное свидетельство этому логистическому повороту. Экспорт в РФ по итогам года может показать абсолютный рекорд и превысить планку в USD 20 млрд (при типовых показателях USD12-13 млрд в год). При этом эксперты Евразийского банка развития отмечают, что данные показатели поддерживаются курсовым фактором и не коррелируют с физическими объемами поставок.

В-пятых, на фоне всего происходящего 28 программ экономической интеграции, меморандум по поводу которых Лукашенко и Путин помпезно подписали в ноябре 2021 года, закономерно отошли на второй план и, по сути дел, свелись к проблематике импортозамещения реактивного типа (наш ответ на западные санкции). Но протяжении года о союзных программах не было слышно почти ничего, хотя в ноябре несколько высокопоставленных лиц заявили, что те готовы на 50%.

Зато про импортозамещение на каждом шагу говорили все – от глав государств до заместителей отраслевых министров. С целью реализацию этой стратегии было подписано соглашение о выделении Беларуси кредита в размере RYB 105 млрд. Установка на замещение критического импорта коснулась всех сфер производства и услуг «союзного государства» включая АПК, пищепром, фармацевтику, автопром, станкостроение и т.д. вплоть до IT-сектора и даже космических исследований. Заявлено впечатляющее количество проектов – при отсутствии результатов хотя бы по одному из них – в связи с чем Лукашенко заявил о некотором торможении в реализации импортозамещения. В противовес замещению критического экспорта потоковое экспортозамещение развивается стремительно – при впечатляющих расстояниях до российских портовых терминалов: порядка 800 км до Петербурга, 1650 км до Азова, 2150 км до Мурманска, 9950 км до Владивостока.

Нельзя, однако, утверждать, что в сфере союзного строительства ничего не делалось. Напротив, в течение года Беларусь и Россия заключили феноменально большое количество сделок, ведомственных и межправсоглашений. В частности, принят проект Договора об общих принципах налогообложения по косвенным налогам (НДС и акцизам) между Беларусью и Россией. Более того: страны де-факто замкнулись в рублевом контуре – заявили о переходе на российский рубль при взаимных расчетах, распределении ввозных пошлин на внешней границе ЕАЭС и пр. При этом про «единую валюту» с двух сторон не прозвучало ни слова, ни намека.

Все это означает, что беларуско-российские отношения вполне себе успешно могут развиваться без политической программы под названием «союзное государство». Действительно, институт интеграции остается фиктивным, институт президентской диктатуры – реальным. По этой причине ни одно решение по поводу чего-то «интеграционного», «союзного» или «единого» (например, пространства) не может быть принято без личного одобрения Лукашенко и Путина.

Одним из наиболее обсуждаемых топиков 2022 года был вопрос возможности прямого присоединения Беларуси к российской СВО в Украине. По мнению огромного количества экспертов и политиков, Путин в этом плане оказывает на Лукашенко серьезное давление. Хотят ли два диктатора введения беларуских войск в Украину? Есть ли у них разногласия по этому поводу?

В значительно меньшей степени обсуждался вопрос о том, могут ли они это сделать. К концу года в Украине погибло, по меньшей мере, два эквивалента беларуской армии в виде физической силы, и три-четыре эквивалента в виде различных типов вооружений. По Договору об ограничении обычных вооружений, для обеспечения оборонного потенциала беларуская армия основательно не выбирает свой лимит в 100 тыс. военнослужащих, 1800 танков, 2600 бронемашин, 1615 артиллерийских систем, 260 самолетов и пр. На такую нагрузку экономика Беларуси не рассчитана в принципе. О наступательном потенциале беларуских ВС речи в принципе не идет. Чем реально может помочь Беларусь военной агрессии России? (1) Артподдержкой – обстрелами украинских городов. (2) Щитами и дубинками ОМОНа. Это означает, что формат участия беларуских ВС в СВО решительно зависит от хода военных действий в Украине.