1+1: Спорные вопросы? Мы подумаем об этом завтра

9 сентября прошел очередной раунд переговоров по интеграции, которую некоторые статисты именуют «продажей суверенитета» Беларуси. На данном этапе А. Лукашенко вновь удалось ничего не продать, а В. Путину – ничего не купить. Все спорные и «чувствительные» пункты интеграции были заблаговременно исключены, что позволило официозу обеих сторон охарактеризовать встречу как «продуктивную» и «прорывную».

В. Путин и его партнер по интеграции А. Лукашенко одобрили подписание 28 «союзных программ» (прежде «дорожных карт»), касающихся сближения макроэкономической политики, гармонизации налогового и таможенного законодательства и пр. (их перечень, наконец, опубликован на сайте правительства РФ). Финальное подписание этого пакета обещано осуществить до конца текущего года. Если же говорить о практическом «выбросе» всех 28 программных позиций, то это история вполне может воспроизвести опыт реализации пунктов Договора о создании Союзного государства 1999 года. В целом итоги встречи можно представить следующим образом.

1. Анонсированный договор об объединении рынка газа России и Беларуси, который планируется подписать до 1 декабря 2023, выглядит очень заманчиво – если оставить за скобками длительную историю споров вокруг т.н. газового вопроса. Соответствующую договоренность Лукашенко и Путина можно квалифицировать как «смутную», поскольку неизвестно, сколько продлится интеграционный энтузиазм Москвы и Минска (более двух лет?), а также не до конца известны конечные условия, которыми будет обставлено подобное «слияние» газовых рынков (также планируется создать единый рынок нефти и электроэнергии). Западные санкции – сильно не в пользу подобных перспектив. Хорошая новость состоит в том, что в будущем году Беларусь будет покупать газ по той же цене, что и в нынешнем (USD 128,5 за 1 тыс. куб. м). Эту новость беларуский официоз сопроводил победными реляциями, хотя речи о грядущем повышении цен на газ никто не вел.

2. Кредитные ресурсы, которые могут быть предоставлены беларуской стороне с сентября 2021 г. до конца 2022 г. – и это уже неприятная для Минска новость – составят, по словам В. Путина «630 млн долларов. Это примерно». И это всего. Ранее Минск инициировал переговоры о привлечении USD 3 млрд через Евразийский фонд стабилизации и развития. 8 сентября глава Минфина России Антон Силуанов отметил, что что «какие-то виды поддержки мы сможем при необходимости оказать», но из его слов следует, что на полное удовлетворение своей заявки Минск не может рассчитывать. В настоящее время лимит ЕФСР на предоставление кредитных ресурсов Беларуси, отмечает RBC, составляет около USD1,98 млрд, и он полностью исчерпан.

3. В тезисе про единое оборонное пространство и совместной защите от внешних угроз нет ничего нового, учитывая, что «единый оборонный центр» уже существует, и проводятся совместные учения. Год назад Лукашенко предлагал Путину увеличить их количество, но тот сказал, что запланированных уже достаточно. Правда, в повестку недавно добавился некогда зашедший в тупик торг вокруг российской военной базы. Как отмечают комментаторы, конкретики по «базе» в документах нет – есть пространная формулировка про военную помощь, но сама структура «единого оружейного поля» уже действует в рамках ОДКБ.

4. Создание общего платёжного пространства, интеграция валютных систем – ни к чему не обязывающая декларация, ибо сами переговорщики признают, что пока не готовы к такому переходу. Речи о переходе на единую валюту не идет в принципе.

5. Столь же декларативно выглядят многие другие договоренности, касающиеся гармонизации налоговой системы (которая касается косвенных налогов и не затрагивает «прямыx»), равных прав и возможностей граждан России и Беларуси в экономической и социальной сферах в рамках СГ, единой промышленной политики, общего доступа к госзакупкам и госзаказу и пр.

В целом, отмечают эксперты, все «гармонизации» предполагают упорядочивание вторичных факторов, оставляя за скобками базовые. Так, например, затруднительно не только прогнозировать возможность формирования единой социально-экономической модели, но и реализацию значимой части 28 «карт», поскольку их юридический статус загадочен, а наднациональные органы, которые могли бы контролировать исполнения программ, отсутствуют.