Будущее Беларуси: что и как может резко его изменить?

12 июня 2023 года Belarus in Focus в партнерстве с беларусской экспертной сетью «Наше мнение» и Press Club Belarus провели онлайн-заседание экспертно-аналитического клуба, чтобы обсудить наиболее важные изменения будущего развития Беларуси, которые могут произойти до конца 2023 года.

Основными спикерами выступили:

• Катя Глод – магистр европейской политики, Center for European Policy Analysis (CEPA) Non-resident fellow;
• Ольга Дрындова – редакторка аналитической записки, руководительница «European Network for Belarus» (Германия);
• Андрей Казакевич – доктор политологии, соавтор аналитической записки, директор института «Палiтычная сфера»;
• Роза Турарбекова – кандидат исторических наук, аналитик беларусской экспертной сети «Наше мнение».

Также в заседании экспертно-аналитического клуба приняли участие представители международных организаций, аналитики и журналисты.

Модерировали дискуссию Вадим Можейко (Наше мнение) и Антон Рулев (Belarus in Focus).

Ольга Дрындова  и Андрей Казакевич  презентовали аналитическую записку «Четыре сценария для Беларуси на конец 2023 года». В ней отражен анализ ключевых событий, которые могут привести к коренным изменениям в Беларуси, и четыре сценария развития ситуации в случае наступления таких событий: от превращения в российский протекторат до начала политического диалога с демократическими силами и потепления с Западом.

Какие неожиданные – или давно ожидаемые – события в Беларуси и за ее пределами могут наиболее существенно повлиять на политическую динамику в Беларуси, и каким образом?

Катя Глод отмечает, что первое и главное – это война в Украине: насколько Украина сможет продвинуться и насколько Россия почувствует себя ослабленной. Вероятно, Украине удастся вернуть значительные территории, и вопрос в том, как много времени понадобится российской армии на восстановление, и как западные страны будут продолжать поставлять Украине оружие. Ослабление Путина повлечёт за собой ослабление Лукашенко. Ключевой вопрос – что в этой ситуации будет делать оппозиция. Если не будет плана, стратегии и выхода на более низкие эшелоны власти, не будет и изменений.

Второй момент – это подписание интеграционных документов с Россией и наполнение дорожных карт за закрытыми дверями: в какой стадии это сейчас находится мы не знаем, но Беларусь поглощается всё больше и больше. Пока что Беларусь существует как независимое государство, но у России довольно сильные рычаги продвижения ползучей интеграции Беларуси.

Третий аспект – это здоровье Лукашенко. В какой-то момент он умрёт, и всё поменяется: раньше этот момент выглядел достаточно непредсказуемо, но на данный момент уже видно, что Лукашенко не вечен, и эта мысль начинает появляться в головах у чиновников. И здесь тоже очень важна роль оппозиции. С одной стороны, чиновники смотрят на Москву, но с другой стороны, контакты оппозиции с чиновниками на каком-то уровне могли бы привезти к позитивным изменениям. И здесь важно, чтобы оппозиция могла показать свой опыт и способность вести Беларусь по направлению к Евросоюзу.

Роза Турарбекова предлагает посмотреть на ситуацию через ещё одну призму, ответив на вопрос «Насколько возможно решение вопроса политического транзита в Беларуси а) без России; б) без Европы; в) без демократических сил?» Такая постановка вопроса тоже важна, потому что у беларусов нет стратегического видения политического будущего.

Роза акцентирует внимание на том, что самым негативным сценарием будет не превращение Беларуси в российский протекторат, как описано в упомянутой аналитической записке, а поглощение Беларуси Россией. Роза считает, что сейчас происходит интеграция различных систем, и особое беспокойство вызывает визит главы Центробанка России Эльвиры Набиулиной в Минск. Возможно, дорожная карта по созданию единой рублёвой зоны будет в следующем пакете. Под протекторатом понимается регулирование в сфере внешней политики и обороны, а то, что описано в дорожных картах, – это поглощение управленческих ресурсов Беларуси.

Ещё один фактор влияния, на который Роза предлагает обратить внимание – это приграничная война и возможный перенос театра военных действий на территорию Беларуси.

По поводу влияния демократических сил на события и вообще возвращения субъектности, Роза считает, что нужно думать над предложением чиновникам, чтобы в час Х они перешли на сторону демсил. Нужно думать над конкретными министерствами и отраслями где сидят те люди, которые заинтересованы в сохранении суверенитета с точки зрения своей карьеры.

Как беларусам возвращать себе субъектность чтобы больше влиять на настоящее и будущее Беларуси?

Андрей Казакевич утверждает, что чтобы обсуждать вопрос о субъектности, мы должны начать с определения того, как мы видим будущее Беларуси, и важно, чтобы это видение было основано на здравом рассуждении и достижимости.  Отвечая на комментарий Розы об отсутствии в аналитической записке сценария поглощения, Андрей поясняет, что это связано с тем, что этот сценарий не укладывается в заданные временные рамки (восемь месяцев), однако в будущем такого сценария исключать нельзя.

Катя Глод считает, что те репрессии, которые происходят в Беларуси, показывают, что субъектность есть. Людей сажают не только за то, что было, но и за то, что происходит сейчас. Катя призывает смотреть на такое волеизъявление людей как на субъектность и вспоминает, как историк Тимоти Гартон-Эш сказал ей в личном разговоре, что сейчас самое главное для гражданского общества Беларуси продержаться наплаву, чтобы не ушло желание и потенциал что-то изменить. Демократические силы должны организовать возрождение тех связей и информационных потоков в обществе (соцсети, дворовые чаты), которые позволят мобилизировать и координировать действия людей.

Ольга Дрындова добавляет, что то пессимистичное состояние, в котором находятся представители гражданского общества, немного отдаляет нас от осознания того, что никогда до этого за пределами Беларуси не было такого признания беларусского гражданского общества и диаспоры. Ольга приводит пример Германии, где связи с беларусским гражданским обществом выделены в особую функцию у представителя правительства. И в этом плане субъектность никуда не пропала, а только развивается.

Что могут сегодня делать беларусские политики, гражданское общество и диаспоры, чтобы подготовиться к тем сценариям будущего Беларуси, начало которых от беларусов не зависит?

Ольга Дрындова возвращается к мысли о том, что кризис легитимности элит не должен распространяться на более низкий уровень беларусских чиновников. С этой группой нужно поддерживать контакт, показывать, что им способна предложить ориентация на Европу, потому что эти люди скорее всего останутся в системе и после демократических изменений.

Роза Турарбекова подчеркивает, что гражданское общество в Беларуси не умерло: оно ушло в подполье, но продолжает функционировать. В 2020-ом году многие люди узнали друг друга и стали доверять друг другу; теперь те, кто выехали, продолжают поддерживать связи с теми, кто остался, и помогать им. Эти сети доверия нужно развивать, используя позитивную повестку.

Катя Глод обращает внимание на то, что те институты гражданского общества, которые на данный момент невозможно организовывать внутри Беларуси, стоит создавать за её пределами.

Андрей Казакевич считает, что нужно уделять больше внимания долгосрочной непубличной работе по поддержке культуры, сознательности, идентичности и гражданского общества. Апатия и депрессия в том числе связана с тем, что люди не видят долгосрочных целей.